Путешественница - Страница 30

Я выслушала рассказ и кратко резюмировала:

– Гидеон, ты идиот.

– Что?! – Он даже привстал от возмущения.

– Еще раз повторяю, если не понял. Ты идиот, причем идиот редкостный. Если бы ты сразу рассказал о том, что за нами ведет охоту маг, то я закрыла бы нас от его зрения. А из-за того, что ты молчал, мы целых два дня были у него как на ладони!

Гидеон, видимо признав свою ошибку, сел на место и спросил уже нормальным голосом:

– А сейчас ты сможешь сделать так, чтобы он нас не мог увидеть.

– Запросто.

Я сложила ладони лодочкой и, сосредоточившись, призвала стихию Воздуха, создавая экранирующий щит, который не просто закрыл нашу компанию от излишнего любопытства неуемного мага, но и не позволял ему накладывать какие-либо заклинания в радиусе десяти метров от нас. С ладоней плавно пролился серебристый туман, окутавший каждого, кто сидел у костра, туманным полупрозрачным коконом, который вскорости бесследно растаял.

– Вот так! – довольно улыбнулась я. – Теперь он не сможет нам сделать какую-нибудь магическую гадость.

– А немагическую? – подал голос Торин, сидевший с краю у костра и любовно полировавший свой топор, надраивая его до зеркального блеска.

– Знаешь, от подосланных наемников ни одна магия не убережет…

– Ладно. – Гидеон оглядел нас и встал. – Сейчас всем отбой, дежурим по часу, первый в караул Гирдык.

– Опять я! – начал было тролль, но под пристальным взглядом командира стушевался, и бунт увял, не успев толком разрастись.

– Повторяю еще раз, Гирдык – первая смена. Подъем через шесть часов, так что попрошу всех разбрестись по спальникам!

Да-а… Все-таки хороший из Гидеона командир. Вон как всех по стойке «смирно» поставил… Командный голос, отработан выше всяких похвал…

Следующие четыре дня путешествия прошли без приключений. Мы спокойно двигались вдоль русла реки, только в последние сутки сместившись на юго-восток. Постепенно деревья становились все более чахлыми, а травы, напротив, поражали буйным ростом. К вечеру четвертого дня ландшафт сменился да такой степени, что простиравшиеся перед нами бескрайние равнины можно было с полной уверенностью назвать степью.

Этой ночью на караул меня поставили часа в три. После ритуального обмена фразами типа «пост сдал – пост принял» я отправила сэра Маркуса на заслуженный отдых, а сама уселась на землю, глядя по сторонам и мечтая о чем-то своем. Наконец это мне надоело, и я решила немного попрактиковаться в вызове стихии Жизни.

Дело в том, что года два назад я совершенно случайно открыла в себе способность к вызову самой мощной из всех стихий, но на диво своенравной и не поддающейся контролю. За два года усиленных занятий мне так и не удалось использовать ее как оружие – то ли сил не хватало, то ли практики было маловато. Единственное, чего я добилась, – это умения слушать тишину. Я научилась слышать любое живое и неживое существо, все то, чего так или иначе касалась могучая сила Жизни. И вот сейчас я, усевшись в позу лотоса и положив ладони на колени, расслабилась и неспешно, одну за другой, последовательно соединяла пять стихий в одну.

Вначале глухая ночь казалась мне безмолвной, но по мере того, как стихия Жизни текла сквозь меня, я начинала слышать шепот ветра, тихие голоса трав, густые, басовитые речи деревьев и тонкие, едва различимые восклицания цветов. В принципе, я могла распознать голоса и животных, но сегодня хотела послушать только растительный мир.

Шепот ветра успокаивал как нельзя лучше…

Насчет дежурства я не беспокоилась – если кто-то приблизится на расстояние пятидесяти метров, то ветер или деревья обязательно сообщат об этом. Они всегда предупреждают, но мало кто слышит их…

И вот ночной ветер шепнул мне о чьем-то присутствии…

По пению высокой колосящейся травы я поняла, что ко мне, бесшумно и аккуратно ступая, идет эльф. Странно, но травы пели только в присутствии Перворожденных. О представителях других рас они либо тихо говорили, либо кричали во весь голос. Я на секунду прислушалась своим природным, настоящим слухом – ни шороха, ни звука. Услышать эльфа смертному было попросту невозможно, но по возрастающему пению трав я поняла, что он приближается. Наконец эльф остановился в пяти шагах за моей спиной.

Я «отпустила» стихию Жизни и вернулась к своим собственным ощущениям. Не двигаясь с места и не оборачиваясь, тихо спросила:

– Аннимо, мое дежурство уже закончилось? – С этими словами я сладко потянулась, разминая затекшие мышцы, и встала. Повернулась лицом к неподвижно застывшему эльфу, который казался прекрасно выполненной статуей – только развевающиеся на ветру длинные золотистые пряди волос говорили о том, что это живое существо.

– Ты меня услышала? – это были первые слова, которые он добровольно сказал мне.

Я хотела было съязвить по этому поводу, но передумала. Вместо этого подошла к нему и пояснила:

– Мне сообщил о тебе ветер, а потом о твоем приближении спели травы. Они всегда поют в присутствии эльфа.

В темноте я увидела недоверие и изумление, мелькнувшие в фиалковых глазах. Аннимо пристально посмотрел на меня и недоверчиво покачал головой:

– Ты хочешь сказать, что умеешь слушать ветер?

– Не только ветер, а вообще все живое. Я думала, что все Перворожденные способны слушать тишину. Разве нет?

Эльф снова покачал головой:

– Я не слышал о такой способности.

– Да? Странно…

Я уже собиралась уходить, но в голову мне пришла шальная мысль. Я развернулась на месте и окликнула эльфа. Он обернулся, а я весело спросила: